Жуткое преступление, совершенное в соборе Воскресения Христова Южно-Сахалинска, когда ворвавшийся в храм во время литургии сотрудник ЧОПа открыл огонь из служебного ружья по прихожанам храма, породило новую волну антиоружейных инициатив и призывов к разоружению населения.
Однако подобные выступления и требования на самом деле не способствуют пониманию и решению проблемы, а напротив, уводят от нее в сторону. Переключают внимание на, так сказать, негодный объект. А, между тем, общеизвестно, что убивает не оружие, а люди из него стреляющие.
То есть, огнестрельное оружие в любом случае, это только инструмент, причем далеко не единственный. Ведь до его появления люди убивали друг друга с не меньшей яростью. Но почему-то общественное сознание стараются фиксировать именно на инструменте, оставляя за кадром причины и мотивы преступления.
А возможные мотивы бойни в соборе Воскресения Христова Южно-Сахалинска, устроенной 24-летним Степаном Комаровым весьма показательны.
Как отмечает информационное агентство «Православие на Северной Земле», убийца является неоязычником-родновером. По данным из аккаунта в социальной сети ВКонтакте, он был убежденным последователем известного оккультиста и лжеученого, основателя движения «Золотой век» Николая Левашова, имеющего статус гуру в среде российских неозычников-родноверов. По мнению агентства, Комаров совершил убийство на почве религиозной ненависти под воздействием лекций, книг и публикаций Левашова.
В пользу этого говорит и то обстоятельство, что по свидетельству очевидцев преступления Комаров выкрикивал антихристианские экстремистские лозунги, а кроме того, стрелял не только в людей, но и в иконы.
Отметим, что это далеко не первый эпизод агрессии неоязычников против православных.
Ночью с 7 на 8 декабря 2008 года неоязычники подожгли деревянный храм Николая Чудотворца. Как сообщает «Православная газета Екатеринбурга», за несколько часов до трагедии на металлическом заборе, отделяющем территорию храма от старого кладбища, появились надписи: "Русич или христианин? Выбери одно".
В 2008 году так называемые родноверы взорвали бомбу в церкви Николая Чудотворца Мирликийского в районе Бирюлево-Западное, в 2009 году совершили поджог киота в храме Казанской Божьей матери Петербурга и теракт в храме святых Кирилла и Мефодия г.Владимира, в 2010 году подожгли часовню святого Александра Невского в Орле. В 2012 году приверженцами неоязыческих идей (по данным агентства) был срублен поклонный крест в Архангельске. В августе 2013 года неоязычники подожгли храм св. Петра в Санкт-Петербурге. В этом году в интернете появились фото- видеоматериалы с места преступления, где с 17 на 18 августа 2013 года язычники пытались поджечь православный храм в Санкт-Петербурге. Бесстыдные богоборцы так прокомментировали свои действия: «Теплой августовской ночью соратники NS/WP из Невограда решили очистить славянскую землю от христианско-жидовской чумы, их целью стал храм Святого Петра Это только начало. Дальше будет только интереснее!» Праворадикальная языческая группировка NS/WP – «Невоград» уже засветилась в 2010 году участием в 15 убийствах.
Неоязычники ведут мощную антиправославную, шовинистическую и антигосударственную пропаганду в СМИ и социальных сетях, обращенную прежде всего к молодежи.
В настоящий момент имеет место смычка неоязычников-родноверов в неонацистскими и националистическими группировками. Действует немало спортивных секций и клубов единоборств, в которых в сознание занимающихся в них подростках вдалбливают неоязыческую шелуху. Имеющего, надо сказать, мало общего с тем язычеством, которое исповедовали наши предки до принятия христианства и представляет собой причудливую смесь оккультизма, агрессивного шовинизма и антихристианства. Достаточно сказать, что одним из главных символов родноверов является свастика.
Более того, отмечается проникновение адептов этих сект. Сотрудник Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями, председатель отдела Санкт-Петербургской епархии по взаимодействию с казачеством протоиерей Димитрий Василенков констатирует: "Активная здоровая молодежь идет служить в спецназ, в МВД, в ФСБ, она на острие огня. И работа ведется именно с ними. Самое страшное, что ведь молодые люди действительно идут за этими врагами. Я как военный священник часто бываю и на Кавказе и могу сказать, что это действительно страшная проблема. У нас в различных подразделениях силовых структур уже достаточно много неоязычников, их уже не единицы. У нас только в Министерстве обороны официально есть духовенство, а в других структурах нет. Священники бывают там только по собственной воле и при нормальном отношении командиров частей. Если командир неверующий, то священников туда приглашают иногда формально на какие-то пафосные мероприятия, есть и такое, особенно если служат там контрактники, офицеры. Я, приезжая на Кавказ, в этих подразделениях встречаю неоязычников. Вот куда направлен удар, на нашу самую боевую часть, на самое боевое наше ядро. Или, например, войска морской пехоты, и там уже это есть. Мне реально приходится с этим сталкиваться, беседы и споры, бывает, идут до позднего вечера. Там, где работают священники, удается переубедить молодых людей, но мало такой работы. И мы видим, что сначала храмы жгли, а сейчас уже людей убивают. А они и не скрывают своих целей, так прямо и говорят, что сначала разберемся с мусульманами, а потом и за православных возьмемся. И они будут убивать нас".
Пора назвать вещи своими именами - мы имеем дело со смертельно опасным экстремистским движением, практикующим террористические методы и направленным против важнейших основ нашего государства - против дружбы народов, межконфессионального и межнационального мира, против христианства и ислама. И трагедия в Южно-Сахалинске однозначно говорит о том, что болезнь приняла запущенную и опасную форму и требует немедленного и радикального лечения.
Что же касается призывов ограничить оборот гражданского оружия (отметим, что Комаров был вооружен служебным, табельным оружием), то можно напомнить, что другой неоязычник, Александр Копцев, устроивший под впечатлением неопаганистской зимой 2006 года резню в московской синагоге на Большой Бронной, обошелся без огнестрельного оружия.
